В 1910 году вступил в РСДРП(б). В 1911 году — сотрудник газеты "Звезда", в 1912 году стал первым секретарем газеты "Правда". Был арестован и осужден к административной высылке. В начале 1913 года освобожден по амнистии.

В 1914 году был призван на флот. Вел агитацию среди матросов, писал прокламации, участвовал в легальном петроградском издательстве "Волна". В 1914-1917 годах учился в Отдельных гардемаринских классах в Петрограде.

После Февральской революции 1917 года ЦК большевистской партии направил Раскольникова в Кронштадт в редакцию большевистской газеты "Голос Правды". Он был товарищем (заместителем) председателя Кронштадтского Совета рабочих и солдатских депутатов, председателем городского комитета РСДРП(б), одним из руководителей политической жизни Кронштадта.

Возглавлял колонну моряков на антиправительственной демонстрации в ходе июльских событий 1917 года, был арестован, в октябре освобожден.

С октября 1917 года Раскольников — член Военно-Революционного Комитета Петроградского Совета. После захвата власти большевиками участвовал в боях под Пулковом против войск генерала Петра Краснова, затем во главе отряда моряков выехал на поддержку революции в Москве.

В ноябре 1917 года был назначен комиссаром при Морском генеральном штабе, постановлением Всероссийского съезда моряков военного флота "за преданность народу и революции" произведен из мичмана в лейтенанты.

С января 1918 года занимал пост заместителя народного комиссара по морским делам и члена коллегии Морского комиссариата.

Один из руководителей "Ледового" похода кораблей Балтфлота из Ревеля в Гельсингфорс и Кронштадт (февраль-май 1918 года). Раскольников стал одним из организаторов потопления кораблей Черноморского флота в Новороссийске с целью воспрепятствовать их захвату немцами (июнь 1918 года).

С июля — член Реввоенсовета Восточного фронта, образованного в связи с выступлением Чехословацкого корпуса, с августа — командующий Волжской военной флотилией. Участвовал во взятии Казани, освобождении Камы. В октябре-декабре — член Реввоенсовета республики.

В декабре 1918 года возглавил разведпоход эсминца "Спартак" под Ревель, где корабль потерпел аварию и был захвачен англичанами. После почти пятимесячного пребывания в лондонской тюрьме Раскольников был обменян на 19 пленных английских офицеров.

В июне-июле 1919 года — командующий Астрахано-Каспийской флотилией. Участвовал в боях под Царицыном, Черным Яром, в обороне Астрахани. После взятия Баку и провозглашения советской власти в Азербайджане был назначен командующим морскими силами Каспийского моря, а затем командующим Азербайджанским флотом. Руководил операциями по взятию форта Александровского и персидского порта Энзели, где базировался военный флот белогвардейцев.

С июня 1920 года по январь 1921 года был командующим Балтийским флотом.

В 1921-1923 годах служил полпредом РСФСР в Афганистане.

С 1924 года Раскольников работал в Исполкоме Коминтерна под фамилией Петров.

В 1924-1926 годах был редактором журнала "Молодая гвардия", в 1927-1930 годах — "Красная новь". Был главным редактором издательства "Московский рабочий".

В 1928-1930 годах был председателем цензурного органа по контролю за репертуаром театров и эстрады Главреперткома, начальником Главискусства, членом коллегии Наркомпроса РСФСР.

Федор Раскольников знал несколько иностранных языков, был автором ряда статей, книг, пьесы "Робеспьер", инсценировки романа Льва Толстого "Воскресенье". С 1934 года был членом Союза писателей СССР.

В 1930-1933 годах Раскольников был полпредом СССР в Эстонии, в 1933-1934 годах — полпредом СССР в Дании. С сентября 1934 года по апрель 1938 года — полпред СССР в Болгарии. Органами НКВД было установлено наблюдение за Раскольниковым "на основании данных о том, что Раскольников, являясь полномочным представителем СССР в Болгарии, хранил документы Троцкого".

В апреле 1938 года по вызову из наркомата иностранных дел СССР выехал из Софии, но в СССР так и не вернулся. Жил в Париже.

В июле 1939 года Верховным судом СССР был объявлен вне закона, лишен советского гражданства. 26 июля 1939 года опубликовал в парижской русской эмигрантской газете "Последние новости" протестное письмо "Как меня сделали "врагом народа", в котором потребовал гласного пересмотра своего дела.

Раскольников умер в Ницце 12 сентября 1939 года, предположительно от пневмонии. По другой версии, убит агентами НКВД.

После смерти Раскольникова во Франции было опубликовано получившее широкую известность "Открытое письмо Сталину" (написано в августе 1939 года), ставшее наиболее резким обвинением Сталина в массовых репрессиях.

В 1963 году был посмертно реабилитирован.

Федор Раскольников был дважды женат . Первая супруга — публицист, поэтесса, драматург Лариса Рейснер (1895-1926). Вторая — Муза Канивез (1913-2006), автор воспоминаний "Тень быстротечной жизни". У Раскольникова был сын Федор (1937-1939) и дочь Муза (1940-1986), ставшая историком.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

В 1910 году вступил в РСДРП(б). В 1911 году — сотрудник газеты "Звезда", в 1912 году стал первым секретарем газеты "Правда". Был арестован и осужден к административной высылке. В начале 1913 года освобожден по амнистии.

В 1914 году был призван на флот. Вел агитацию среди матросов, писал прокламации, участвовал в легальном петроградском издательстве "Волна". В 1914-1917 годах учился в Отдельных гардемаринских классах в Петрограде.

После Февральской революции 1917 года ЦК большевистской партии направил Раскольникова в Кронштадт в редакцию большевистской газеты "Голос Правды". Он был товарищем (заместителем) председателя Кронштадтского Совета рабочих и солдатских депутатов, председателем городского комитета РСДРП(б), одним из руководителей политической жизни Кронштадта.

Возглавлял колонну моряков на антиправительственной демонстрации в ходе июльских событий 1917 года, был арестован, в октябре освобожден.

С октября 1917 года Раскольников — член Военно-Революционного Комитета Петроградского Совета. После захвата власти большевиками участвовал в боях под Пулковом против войск генерала Петра Краснова, затем во главе отряда моряков выехал на поддержку революции в Москве.

В ноябре 1917 года был назначен комиссаром при Морском генеральном штабе, постановлением Всероссийского съезда моряков военного флота "за преданность народу и революции" произведен из мичмана в лейтенанты.

С января 1918 года занимал пост заместителя народного комиссара по морским делам и члена коллегии Морского комиссариата.

Один из руководителей "Ледового" похода кораблей Балтфлота из Ревеля в Гельсингфорс и Кронштадт (февраль-май 1918 года). Раскольников стал одним из организаторов потопления кораблей Черноморского флота в Новороссийске с целью воспрепятствовать их захвату немцами (июнь 1918 года).

С июля — член Реввоенсовета Восточного фронта, образованного в связи с выступлением Чехословацкого корпуса, с августа — командующий Волжской военной флотилией. Участвовал во взятии Казани, освобождении Камы. В октябре-декабре — член Реввоенсовета республики.

В декабре 1918 года возглавил разведпоход эсминца "Спартак" под Ревель, где корабль потерпел аварию и был захвачен англичанами. После почти пятимесячного пребывания в лондонской тюрьме Раскольников был обменян на 19 пленных английских офицеров.

В июне-июле 1919 года — командующий Астрахано-Каспийской флотилией. Участвовал в боях под Царицыном, Черным Яром, в обороне Астрахани. После взятия Баку и провозглашения советской власти в Азербайджане был назначен командующим морскими силами Каспийского моря, а затем командующим Азербайджанским флотом. Руководил операциями по взятию форта Александровского и персидского порта Энзели, где базировался военный флот белогвардейцев.

С июня 1920 года по январь 1921 года был командующим Балтийским флотом.

В 1921-1923 годах служил полпредом РСФСР в Афганистане.

С 1924 года Раскольников работал в Исполкоме Коминтерна под фамилией Петров.

В 1924-1926 годах был редактором журнала "Молодая гвардия", в 1927-1930 годах — "Красная новь". Был главным редактором издательства "Московский рабочий".

В 1928-1930 годах был председателем цензурного органа по контролю за репертуаром театров и эстрады Главреперткома, начальником Главискусства, членом коллегии Наркомпроса РСФСР.

Федор Раскольников знал несколько иностранных языков, был автором ряда статей, книг, пьесы "Робеспьер", инсценировки романа Льва Толстого "Воскресенье". С 1934 года был членом Союза писателей СССР.

В 1930-1933 годах Раскольников был полпредом СССР в Эстонии, в 1933-1934 годах — полпредом СССР в Дании. С сентября 1934 года по апрель 1938 года — полпред СССР в Болгарии. Органами НКВД было установлено наблюдение за Раскольниковым "на основании данных о том, что Раскольников, являясь полномочным представителем СССР в Болгарии, хранил документы Троцкого".

В апреле 1938 года по вызову из наркомата иностранных дел СССР выехал из Софии, но в СССР так и не вернулся. Жил в Париже.

В июле 1939 года Верховным судом СССР был объявлен вне закона, лишен советского гражданства. 26 июля 1939 года опубликовал в парижской русской эмигрантской газете "Последние новости" протестное письмо "Как меня сделали "врагом народа", в котором потребовал гласного пересмотра своего дела.

Раскольников умер в Ницце 12 сентября 1939 года, предположительно от пневмонии. По другой версии, убит агентами НКВД.

После смерти Раскольникова во Франции было опубликовано получившее широкую известность "Открытое письмо Сталину" (написано в августе 1939 года), ставшее наиболее резким обвинением Сталина в массовых репрессиях.

В 1963 году был посмертно реабилитирован.

Федор Раскольников был дважды женат . Первая супруга — публицист, поэтесса, драматург Лариса Рейснер (1895-1926). Вторая — Муза Канивез (1913-2006), автор воспоминаний "Тень быстротечной жизни". У Раскольникова был сын Федор (1937-1939) и дочь Муза (1940-1986), ставшая историком.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Я правду о тебе порасскажу такую,

Что хуже всякой лжи.

Сталин, Вы объявили меня «вне закона». Этим актом Вы уравняли меня в правах - точнее, в бесправии - со всеми советскими гражданами, которые под Вашим владычеством живут вне закона. Со своей стороны, отвечаю полной взаимностью: возвращаю Вам входной билет в построенное Вами «царство социализма» и порываю с Вашим режимом. Ваш «социализм», при торжестве которого его строителям нашлось место лишь за тюремной решеткой, так же далек от истинного социализма, как произвол Вашей личной диктатуры не имеет ничего общего с диктатурой пролетариата.» Вам не поможет, если награжденный орденом уважаемый революционер-народоволец Н.А. Морозов подтвердит, что именно за такой «социализм» он провел 20 лет своей жизни под сводами Шлиссельбургской крепости.

Стихийный рост недовольства рабочих, крестьян, интеллигентов властно требовал крутого политического маневра наподобие ленинского перехода к НЭПу в 1921 г. Под напором советского народа Вы «даровали» демократическую конституцию. Она была принята всей страной с неподдельным энтузиазмом. Честное проведение в жизнь демократических принципов конституции 1936 г., воплотившей надежды и чаяния всего народа, ознаменовало бы новый этап расширения советской демократии. Но в Вашем понимании всякий политический маневр - синоним надувательства и обмана. Вы культивируете политику без этики, власть без честности, социализм без любви к человеку.

Что Вы сделали с конституцией, Сталин? Испугавшись свободы выбора, как «прыжка в неизвестность», угрожавшего Вашей личной власти, Вы растоптали конституцию, как клочок бумаги, выборы превратили в жалкий фарс голосования за одну-единственную кандидатуру, а сессии Верховного Совета наполнили акафистами и овациями в честь самого себя» В промежутках между сессиями Вы бесшумно уничтожаете «зафинтивших» депутатов, насмехаясь над неприкосновенностью и напоминая, что хозяином земли советской является не Верховный Совет, а Вы. Вы сделали все, чтобы дискредитировать советскую демократию, как дискредитировали социализм. Вместо того, чтобы пойти по линии намеченного конституцией поворота, Вы подавляете растущее недовольство насилием и террором. Постепенно заменив диктатуру пролетариата режимом Вашей личной диктатуры, Вы открыли новый этап, который в историю нашей революции войдет под именем эпохи террора. Никто в Советском Союзе не чувствует себя в безопасности. Никто, ложась спать, не знает, удастся ли ему избежать ночного ареста. Никому нет пощады. Правый и виноватый, герой Октября и враг революции, старый большевик и беспартийный, колхозный крестьянин и полпред, народный комиссар и рабочий, интеллигент и Маршал Советского Союза - все в равной мере (с. 612) подвержены ударам бича, все кружатся в дьявольской кровавой карусели. Как во время извержения вулкана огромные глыбы с треском и грохотом рушатся в жерло кратера, так целые пласты советского общества срываются и падают в пропасть.

Вы начали кровавые расправы с бывших троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев, потом перешли к истреблению старых большевиков, затем уничтожили партийные и беспартийные кадры, выросшие в гражданской войне, вынесшие на своих плечах строительство первых пятилеток, и организовали избиение комсомола. Вы прикрываетесь лозунгом борьбы с троцкистско - бухаринскими шпионами. Но власть в Ваших руках не со вчерашнего дня. Никто не мог пробраться на ответственный пост без Вашего разрешения. Кто насаждал так называемых «врагов народа» на самые ответственные посты государства, партии, армии, дипломатии? - Иосиф Сталин.

Кто внедрял так называемых «вредителей» во все поры советского и партийного аппарата? - Иосиф Сталин. Прочитайте старые протоколы Политбюро: они пестрят назначениями и перемещениями только одних «троцкистско-бухаринских шпионов», «вредителей» и «диверсантов»; под ними красуется подпись: И. Сталин. Вы притворяетесь доверчивым простофилей, которого годами водили за нос какие-то карнавальные чудовища в масках.

Ищите и обращайте козлов отпущения: шепнете Вы своим приближенным - и нагружаете пойманные, обреченные на заклание жертвы своими собственными грехами. Вы сковали страну жутком страхом террора, даже смельчак не может бросить Вам в лицо правду. Волны самокритики «невзирая на лица» почтительно замирают у подножия Вашего престола. Вы непогрешимы, как папа. Вы никогда не ошибаетесь. Но советский народ отлично знает, что за все отвечаете Вы, «кузнец всеобщего счастья». С помощью грязных подлогов Вы инсценировали судебные процессы, превосходящие вздорностью обвинения знакомые Вам по семинарским учебникам средневековые процессы ведьм. Вы сами знаете, что Пятаков не летал в Осло, Максим Горький умер естественной смертью и Троцкий не сбрасывал поезда под откос.

Зная, что все это ложь, Вы поощряете своих клевретов: клевещите, клевещите, от клеветы всегда что-нибудь останется. Как Вам известно, я никогда не был троцкистом. Напротив, я идейно боролся со всеми оппозициями в печати и на широких собраниях. И сейчас я не согласен с политической позицией Троцкого, с его программой и тактикой. Принципиально расходясь с Троцким, я считаю его честным революционером. Я не верю и никогда не поверю в его сговор с Гитлером и Гессом. Вы повар, готовящий острые блюда, для нормального человеческого желудка они несъедобны. Над гробом Ленина Вы принесли торжественную клятву выполнить его завещание и хранить как зеницу ока единство партии. Клятвопреступник,

Вы нарушили и это завещание Ленина. Вы оболгали и расстреляли многолетних соратников Ленина: Каменева и Зиновьева, Бухарина, Рыкова и др., невиновность которых Вам была хорошо известна. Перед смертью Вы заставили их каяться в преступлениях, которых они никогда не совершали, и мазать себя грязью с ног до головы. А где герои Октябрьской революции? Где Бубнов? Где Крыленко? Где Антонов-Овсеенко? Где Дубенко?

Вы арестовали их, Сталин. Где старая гвардия? Ее нет в живых. Вы расстреляли ее, Сталин. Вы растлили и загадили души Ваших соратников. Вы заставили идущих с Вами с мукой и отвращением шагать по лужам крови вчерашних товарищей и друзей. В лживой истории партии, написанной под вашим руководством, Вы обо(с. 613) крали мертвых, убитых и опозоренных Вами людей и присвоили себе их подвиги и заслуги. Вы уничтожили партию Ленина и на ее костях построили новую «партию Ленина - Сталина», которая служит удачным прикрытием Вашего единовластия. Вы создали ее не на общей базе программы и тактики, как строится всякая партия, а на безыдейной основе личной любви и преданности Вам. Знание программы новой партии объявлено необязательным для ее членов, на зато обязательна любовь к Сталину, ежедневно подогреваемая печатью. Признание партийной программы заменяется объяснением в любви к Сталину. Вы - ренегат, порвавший со своим вчерашним днем, предавший дело Ленина. Вы торжественно провозгласили лозунг выдвижения кадров. Но сколько этих молодых выдвиженцев уже гниет в Ваших казематах? Сколько из них Вы расстреляли, Сталин? С жестокостью садиста Вы избиваете кадры, полезные и нужные стране. Они кажутся Вам опасными с точки зрения Вашей личной диктатуры.

Накануне войны Вы разрушаете Красную Армию, любовь и гордость страны, оплот ее мощи. Вы обезглавили Красную Армию и Красный Флот. Вы убили самых талантливых полководцев, воспитанных на опыте мировой и гражданской войны, которые преобразовали Красную Армию по последнему слову техники и сделали ее непобедимой. В момент величайшей военной опасности Вы продолжаете истреблять руководителей армии, средний командный состав и младших командиров. Где маршал Блюхер? Где маршал Егоров? Вы арестовали их, Сталин. Для успокоения взволнованных умов Вы обманываете страну, что ослабленная арестами и казнями Красная Армия стала еще сильнее. Зная, что закон военной науки требует единоначалия в армии от главнокомандующего до взводного командира, Вы воскресили институт политических комиссаров, который возник на заре Красной Армии и Красного Флота, когда у нас еще не было своих командиров, а над военными специалистами старой армии нужен был политический контроль. Не доверяя красным командирам, Вы вносите в армию двоевластие и разрушаете воинскую дисциплину. Под нажимом советского народа Вы лицемерно воскрешаете культ исторических русских героев: Александра Невского, Дмитрия Донского и Кутузова, надеясь, что в будущей войне они помогут Вам больше, чем казненные маршалы и генералы. Пользуясь тем, что Вы никому не доверяете, настоящие агенты гестапо и японская разведка с успехом ловят рыбу в мутной, взбаламученной Вами воде, в изобилии подбрасывают Вам подложные документы, порочащие самых лучших, талантливых и честных людей. В созданной Вами гнилой атмосфере подозрительности, взаимного недоверия, всеобщего сыска и всемогущества Народного комиссариата внутренних дел, которому Вы отдали на растерзание Красную Армию и всю страну, любому «перехваченному» документу верят или притворяются, что верят, как неоспоримому доказательству. Подсовывая агентам Ежова фальшивые документы, компрометирующие честных работников миссии, «внутренняя линия» РОВСа в лице капитана Фосса добилась разгрома нашего полпредства в Болгарии от шофера М.И. Казакова до военного атташе Н.Т. Сухорукова. Вы уничтожаете одно за другим важнейшие завоевания Октября. Под видом борьбы с текучестью рабочей силы. Вы отменили свободу труда, закабалили советских рабочих и прикрепили их к фабрикам и заводам. Вы разрушаете хозяйственный организм страны, дезорганизовали промышленность и транспорт, подорвали авторитет директора, инженера и мастера, сопровождая бесконечную чехарду смещений и назначений арестами и (с. 614) травлей инженеров, директоров и рабочих как «скрытых, еще не разоблаченных вредителей». Сделав невозможной нормальную работу, Вы под видом борьбы с «прогулами» и «опозданиями» трудящихся заставляете их работать бичами и скорпионами жестких и антипролетарских декретов. Ваши бесчеловечные репрессии делают нестерпимой жизнь советских трудящихся, которых за малейшую провинность с волчьим паспортом увольняют с работы и выгоняют с квартиры.

Рабочий класс с самоотверженным героизмом нес тягость напряженного труда, недоедания, холода, скудной заработной платы, жилищной тесноты и отсутствия необходимых товаров. Он верил, что Вы ведете к социализму, но Вы обманули его доверие. Он надеялся, что с полной победой социализма в нашей стране, когда осуществится мечта светлых умов человечества о великом братстве людей, всем будет жить радостно и легко. Вы отняли даже эту надежду: Вы объявили социализм построенным до конца. И рабочие с недоумением, шепотом спрашивали друг друга: если это социализм, то за что боролись, товарищи? Извращая теорию Ленина об отмирании государства, Вы извратили всю теорию марксизма-ленинизма, Вы устами Ваших безграмотных доморощенных «теоретиков», занявших вакантные места Бухарина, Каменева и Луначарского, обещаете даже при коммунизме сохранить власть ГПУ. Вы отняли у колхозных крестьян всякий стимул к работе. Под видом борьбы с «разбазариванием колхозной земли» Вы разоряете приусадебные участки, чтобы заставить крестьян работать на колхозных полях. Организатор голода, грубостью и жестокостью неразборчивых методов, отличающих Вашу тактику, Вы сделали все, чтобы дискредитировать в глазах крестьян ленинскую идею коллективизации. Лицемерно провозглашая интеллигенцию «солью земли», Вы лишили минимума внутренней свободы труд писателя, ученого, живописца. Вы зажали искусство в тиски, от которых оно задыхается и вымирает. Неистовства запуганной Вами цензуры и понятная робость редакторов, за все отвечающих своей головой, привели к окостенению и параличу советской литературы. Писатель не может печататься, драматург не может ставить пьесы на сцене театра, критик не может высказать свое личное мнение, не отмеченное казенным штампом. Вы душите советское искусство, требуя от него придворного лизоблюдства,

но оно предпочитает молчать, чтобы не петь Вам «осанну».

Вы насаждаете псевдоискусство, которое с надоедливым однообразием воспевает Вашу пресловутую, набившую оскомину «гениальность». Бездарные графоманы славословят Вас, как полубога, рожденного от Луны и Солнца, а Вы, как восточный деспот, наслаждаетесь фимиамом грубой лести. Вы беспощадно истребляете талантливых, но лично Вам неугодных писателей. Где Борис Пильняк? Где Сергей Третьяков? Где А. Аросев? Где Михаил Кольцов? Где Тарас Родионов? Где Галина Серебрякова, виновная в том, что она была женой Сокольникова? Вы арестовали их, Сталин!

Вслед за Гитлером Вы воскресили средневековое сжигание книг. Я видел своими глазами рассылаемые советским библиотекам огромные списки книг, подлежащих немедленному и безусловному уничтожению. Когда я был полпредом в Болгарии, то в 1937 г. в полученном мною списке обреченной огню запретной литературы я нашел мою книгу исторических воспоминаний «Кронштадт и Питер в 1917 г.». Против фамилии многих авторов значилось: «Уничтожить все книги, брошюры и портреты». Вы лишили советских ученых, особенно в области гуманитарных (с. 615) наук, минимума свободы научной мысли, без которой творческая работа становится невозможной. Самоуверенные невежды интригами, склоками и травлей не дают работать ученым в университетах и институтах, лабораториях. Выдающихся русских ученых с мировым именем академика Ипатьева и Чичибабина Вы на весь мир провозгласили «невозвращенцами», наивно думая их обесславить, но опозорили только себя, доведя до сведения всей страны и мирового общественного мнения постыдный для Вашего режима факт, что лучшие ученые бегут из Вашего рая, оставляя Вам Ваши «благодеяния»: квартиру, автомобиль, карточку на обеды в совнаркомовской столовой. Вы истребили талантливых русских ученых. Где лучший конструктор советских аэропланов Туполев? Вы не пощадили даже его. Вы арестовали Туполева, Сталин!

Нет области, нет уголка, где можно спокойно заниматься любимым делом. Директор театра, замечательный режиссер, выдающийся деятель искусства Вс. Мейерхольд не занимался политикой. Но Вы арестовали и Мейерхольда, Сталин! Зная, что при нашей бедности кадрами особенно ценен каждый опытный и культурный дипломат, Вы заманили в Москву и уничтожили одного за другим почти всех советских полпредов. Вы разрушили дотла весь аппарат Народного Комиссариата иностранных дел. Уничтожая везде и всюду золотой фонд страны, ее молодые кадры, Вы истребили во цвете лет талантливых и многообещающих дипломатов. В грозный час военной опасности, когда острие фашизма направлено против Советского Союза, когда борьба за Данциг и война в Китае - лишь подготовка плацдарма для будущей интервенции против СССР, когда главный объект германо-японской агрессии - наша Родина, когда единственная возможность предотвращения войны - открытое вступление Союза Советов в международный блок демократических государств, скорейшее заключение военного и политического союза с Англией и Францией, Вы колеблетесь, выжидаете и качаетесь, как маятник, между двумя «осями». Во всех расчетах Вашей внешней и внутренней политики Вы исходите не из любви к Родине, которая Вам чужда, а из гнилого страха потерять личную власть. Ваша беспринципная диктатура, как гнилая колода, лежит поперек дороги нашей страны. «Отец народов», Вы предали побежденных испанских революционеров, бросили их на произвол судьбы и предоставили заботу о них другим государствам. Великодушное спасение человеческих жизней не в Ваших принципах. Горе побежденным! Они Вам больше не нужны. Еврейских рабочих, интеллигентов, ремесленников, бегущих от фашистского варварства. Вы равнодушно предоставили гибели, захлопнув перед ними двери нашей страны, которая на своих огромных просторах может гостеприимно приютить многие тысячи эмигрантов. Как все советские патриоты, я работал, на многое закрывая глаза. Я слишком долго молчал. Мне было трудно рвать последние связи не с Вами, не с Вашим обреченным режимом, а с остатками старой ленинской партии, в которой я пробыл без малого 30 лет, а Вы разгромили ее за три года. Мне мучительно больно лишиться моей Родины. Чем дальше, тем больше интересы Вашей личной диктатуры вступают в непримиримый конфликт с интересами рабочих, крестьян и интеллигентов, с интересами всей страны, над которой Вы измываетесь, как тиран, добравшийся до единоличной власти. Ваша социальная база суживается с каждым днем. В судорожных поисках опоры Вы лицемерно расточаете комплименты «беспартийным большевикам», создаете одну за другой привилегированные группы, осыпаете их милостями, кормите (с. 616) подачками, но не в состоянии гарантировать новым «халифам на час» не только их привилегии, но даже право на жизнь. Ваша безумная вакханалия не может продолжаться долго.

Бесконечен список Ваших преступлений. Бесконечен свиток Ваших жертв, нет возможности их перечислить. Рано или поздно советский народ посадит Вас на скамью подсудимых как предателя социализма и революции, главного вредителя, подлинного врага народа, организатора голода и судебных подлогов.

Осмыслить культ Сталина. М.,Прогресс,1989.С. 612 – 618.

101 биография русских знаменитостей, которых не было никогда Белов Николай Владимирович

Родион Раскольников

Родион Раскольников

Родион Романович Раскольников, главный герой романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», родился из-под пера писателя в 1865–1866 годах. Это были не лучшие годы в жизни великого писателя, в то время постоянно испытывавшего материальную нужду. Умер родной брат классика и его первая жена, закрылся журнал «Эпоха», в издании которого братья Достоевские принимали активное участие. К тому же на писателе висело несколько тысяч долга, и он вынужден был снимать жилье в бедных кварталах Петербурга.

Нищета неблагоприятно действовала на сознание писателя, результатом чего стало возникновение романа «Преступление и наказание» и его главного героя, бедного, практически нищего студента юридического факультета Родиона Раскольникова, в шизофреническом пылу дерзнувшего убить старуху-процентщицу и служанку Лизавету. В чем, собственно, конфликт произведения?

Выходец из разночинной семьи, пребывающей в затруднительном материальном положении, Родион Раскольников не в силах вынести дискомфорт своего положения в нищенской каморке в Петербурге. Постоянная нищета и невозможность выбраться из нее рождают в его воспаленном сознании наполеоновские идеи изменения положения путем насилия над теми, кто худо-бедно может выживать в тяжелой экономической ситуации России середины XIX века. Для больного Раскольникова таким объектом становится несчастная старуха-процентщица, дающая деньги под проценты. Именно к ней приходит Раскольников, чтобы отдать под залог кольцо, подаренное ему сестрой Дуняшей. С матерью и сестрой у Родиона связаны самые нежные чувства.

Другими словами, Раскольников - человек-неудачник, каким ощущает себя в этот период жизни сам писатель, которому, как и его герою, нужно реабилитировать свою духовную суть через внутреннее разрешение морально-этического конфликта. Все-таки ко всему он, герой Достоевского, еще и образованный человек, который не может просто так сойти с ума или пойти на бессмысленное, каким является по сути романное преступление. Ему, этому герою, нужна философско-этическая база, чтобы все в своей душе объяснить. Этим и занят герой Достоевского Раскольников практически на протяжении всего романа.

Раскольников знакомится с семьей обнищавшего и деградирующего, выманивающего по кабакам копейку, бывшего служащего Мармеладова. Дочь Мармеладова Сонечка, доброе создание, чтобы спасти семью от голода вынуждена пойти на панель. И эта падшая физически, но не падшая духовно девушка становится ближайшей подружкой убившего ни за что ни про что человека Родиона Раскольникова. Сонечка, так же как и Раскольников, лишена адекватных ее воспитанию условий жизни, но она от этого страдает меньше, находя точку опоры в идее вселенской любви к человечеству, которую и пытается привить Родиону.

Муки совести Родиона должны прекратиться, если он, как советует ему Сонечка, встанет на колени перед человечеством и попросит прощения у него за свою сумасбродную идею испытать себя «тварь ли он дрожащая или право имеет». Возникает вопрос: на что право? Да на достойную морально и физически, а значит, экономически жизнь, которой лишена большая часть жителей России того времени. В принципе, бунт Раскольникова - это бунт человека, не желающего мириться с той грязью и нищетой, в которой вынужден пребывать он и окружающие его люди. Всего лишь бунт, вылившийся в извращенной форме в убийство случайно ставшей в больном сознании героя олицетворением зла старушки-процентщицы. В самом деле, легче поднять руку на того, кто не ответит ударом на удар, чем попытаться возродить экономически Россию.

«Так, как живут в Петербурге XIX века люди, человек жить не может!» - словно кричит через описание внешней жизни своего героя Достоевский. Но христианское воспитание и принадлежность к образованному классу, который в принципе призван служить существующей власти, не позволяют писателю открыто выступить против политики правительства России, и Федор Достоевский вместе со своим героем Раскольниковым устраивает внутреннюю драму противоборства героя с самим собой и вечной идеей добра и зла. Последнего в стране хоть отбавляй, и в душах, прежде всего, образованных людей России уже зреет революционная ситуация, Писатель Достоевский, некогда взошедший на эшафот вместе с петрашевцами, и сам это понимает. И этот его маленький бунт выливается в творческое воплощение драмы Родиона Раскольникова, которая целиком замешана на внутренних метаниях, поисках ответа на вопрос, как жить и для чего жить. Зная об идеальном состоянии общества и не видя этого вокруг, Раскольников в некотором роде впадает в маразм, убивая ни в чем не повинную перед ним старушку и случайно попавшуюся ему под руку кухарку Лизавету.

Достоевский, который видит, что существующая власть добровольно ничего менять не собирается, предчувствует, что перемены придут через кровопролитие. И поведут на это кровопролитие такие же, как Раскольников, дерзнувшие переступить через христианский принцип «не убий» внутри себя. Но Раскольников-то как раз и не переступил. Его втянула в христианскую стихию мировосприятия по сути блудница Сонечка Мармеладова.

Но писатель, несмотря на идиллическую концовку, когда Раскольников, который под влиянием Софьи пошел и признался в своем преступлении, на каторге снова чувствует жизнь, все-таки понимал фальшь положения героя. В более позднем романе Достоевского «Бесы» такие, как Раскольников, уже будут убивать ради мнимой идеи «спасения человечества».

Известно, что прототипы для свои романов Федор Достоевский брал из газетных криминальных хроник и криминальных дел. Дополнительный доступ к этим делам ему открывала дружба и общение с адвокатом Кони. Реальным прототипом Раскольникова послужил приказчик Герасим Чистов, убивший топором в январе 1865 года в Москве двух старух (кухарку и прачку) с целью ограбления их хозяйки, мещанки Дубровиной. Чистову на тот момент было 27 лет. Об этом сообщала газета «Голос» за 7-13 сентября 1865 года. Другим прототипом был родственник тетки Достоевского А. Ф. Куманиной московский профессор всеобщей истории А. Т. Неофитов. Этот человек проходил по делу подделывателей билетов 5 %-ного внутреннего займа. От него Достоевский взял для своего героя стремление обогатиться быстро и сразу. Идеологическая подоснова убийства Раскольникова была разработана под влиянием идей француза Пьера Франсуа Ласенера, изложение процесса над которым в 1830-х годах было опубликовано на страницах второго номера журнала Достоевского «Время» (1861). Ласенер утверждал, что для него убить человека, как «выпить стакан молока». Этот человек в своих мемуарах доказывал также, что «он жертва общества», мститель и борец с общественной несправедливостью во имя революционной идеи.

В имени и фамилии Родиона Романовича Раскольникова усматриваются символические указания на родину, религиозный и внутренний раскол на ней и династию Романовых. Политика одного из царской династии Петра Первого привела Россию к религиозному расколу и искусственному насаждению европейского стиля жизни, как считали многие славянофилы, исказившего естественный ход развития России, у которой, возможно, мог быть более духовный и не так сильно завязанный на деньгах стиль жизни. Символом духовного вырождения России и был для писателя, также не чуждого славянофильских идей, созданный Петром Первым искусственный имперский город Петербург, куда он поместил своего несчастного преступника Родиона Романовича Раскольникова. В мифологии Петербурга, построенного практически на костях погибших во время его строительства крестьян, тела которых даже не были достойно захоронены, существует поверье, что голодные души погибших на болотах Невы до сих пор летают по бывшему имперскому городу, вселяя дурные состояния в души живых. Одной из жертв этих голодных душ можно было бы назвать Раскольникова, если бы в действительности это было так.