Новое в системе образования при николае 1. Николай I

2. Образование и наука В VII–VIII вв. существовали школы при монастырях, где учителями были монахи, а учениками, которых было очень немного, – дети рыцарей. Здесь обучали богословию и «семи свободным искусствам», а также письму и счету. Позже образование было расширено (но не

Дальнейшее переустройство образовательной системы было связано с событиями декабря 1825 года, восстанием декабристов, которое оказало огромное влияние на все стороны социальной жизни Российской империи. Новый император Николай I видел одну из причин революционных выступлений в несовершенстве образовательной системы. Мысли о «порочности» отечественного образования неоднократно высказывал и министр народного просвещения адмирал A.C. Шишков, который был на этой должности в 18241828 годах. Он считал, что народное просвещение должно быть национальным по содержанию и помогать укреплению самодержавия. Чернозуб С. П. Реформа высшей школы: наследие и диктат традиций //Общественные науки и современность. 1998, № 2.

Свои взгляды A.C. Шишков проводил также через Комитет по устройству учебных заведений, который работал с 1826 по 1835 год. Комитетом были подготовлены: устав гимназий и училищ уездных и приходских (1828 г.), устав университета Св. Владимира в Киеве (1833 г.), положение об учебных округах (1835 г.) и Общий устав императорских российских университетов (1835 г.).

Разработка устава гимназий протекала в острых разногласиях по вопросу о характере гимназического образования. Одни из них полагали, что свою роль гимназия сможет осуществить только как учебное заведение «снабжающее необходимыми предварительными знаниями готовящихся вступить в университеты» Уваров П.Ю. Характерные черты университетской культуры // Из истории университетов Европы XIII-XV вв. Воронеж, 1984. ; другие (Шишков), наоборот, допускали известную самостоятельность гимназического курса, как «доставляющего способы приличного дворянского воспитания тем из молодых людей, которые не намерены или не могут продолжать учения в университетах». Задачу подготовки в университет защитники первого мнения сводили, главным образом, к изучению древних языков и словесности; сторонники законченности гимназического курса, напротив, в центр изучения ставили родной язык, литературу, историю, иностранные языки и право. В поисках компромисса между этими двумя противоположенными и односторонними решениями вопроса большинством членов комитета были намечены три варианта направления развития гимназий: 1) двойственность типа средней школы в форме параллельного существования классических гимназий, готовящих в университеты, и особых училищ, дающих законченное образование; 2) бифуркация старших классов гимназии, разветвляющая образование по тем же двум линиям; и 3) единый тип гимназии с узкоклассической программой (без греческого языка), дополненной преподаванием родного и новых иностранных языков и некоторых естественнонаучных дисциплин. Автором последнего предложения был С.С. Уваров. Николай I поддержал его вариант, который и вошел в утвержденный устав. Новый устав выдвигал перед гимназиями цель, с одной стороны, готовить к слушанию университетских лекций, с другой - «доставить способы приличного воспитания». Гимназия состояла из семи классов. Количество предметов и объем их преподавания в первых трех классах всех гимназий был одинаковым, а, начиная с 4-го класса гимназии делились на гимназии с греческим языком и без него. Во главе гимназии по-прежнему стоял директор, в помощь которому назначался инспектор, избираемый из старших учителей, для наблюдения за порядком в классах и ведения хозяйства в пансионах. Учреждалось также звание почетного попечителя, для общего с директором надзора, за гимназией и пансионом. Кроме того, были образованы педагогические советы, в задачу которых входило обсуждение учебно- воспитательных вопросов в гимназии и принятие мер к их улучшению. Главными предметами признавались древние языки и математика. На изучение латинского языка и древней словесности как знания, приучающий ум «к внимательности, трудолюбию, скромности и основательности» отводилось большая часть учебного времени - 39 часов. Увеличивалось число уроков по Закону Божию и отечественному языку. Из остальных предметов оставались: география, и статистика, история, физика, новые языки, чистописание и рисование. Устав гимназий и училищ 1828 г. до 60-х гг. не подвергался пересмотру. Однако, отдельными распоряжениями правительства в него вносились поправки. Так, в 1839 г. было опубликовано особое «Положение о реальных классах при учебных заведениях Министерства народного просвещения», а в 1849-1852 гг. были внесены существенные изменения в учебные планы гимназий.

Дальнейшие преобразования системы народного просвещения николаевского времени вновь были связаны с именем графа С.С. Уварова, но уже как управляющего Министерства Народного Просвещения с марта 1833 г. (с апреля 1834 г. - министр). С молодых лет он был убежден, что образование есть необходимая предпосылка прогресса в любой сфере, а уровень просвещенности является критерием в оценке любой страны. Бороздин И. Н. Университеты России в первой половине XIX века// История России в XIX веке. Т. 2. СПб, 1907.

При активном участии С.С. Уварова было подготовлено и 25 июня 1835г. утверждено положение об учебных округах Министерства Народного Просвещения, которое создало необходимые правовые основы для эффективного руководства образованием Российской империи. Согласно документу все учебные заведения распределялись по восьми округам: во главе которых стояли университеты с попечителем.

К середине 30-х гг. XIX в. Россия имела шесть университетов: Московский, Петербургский, Казанский, Харьковский, Киевский (св. Владимира) и Дерптский. Жизнь первых четырех из них регулировалась уставом, подготовленным Комитетом устройства учебных заведений, и высочайше утвержденным 26 июля 1835 года. Два других университета, Дерптский и Киевский, функционировали на основе специально подготовленных для них уставов, так как первый был по составу немецким, а второй польским и к ним был необходим другой подход.

По уставу 1835 г. (в отличие от устава 1804 г.) управление каждым из университетов вверялось в особое руководство попечителя учебного округа - правительственного чиновника, назначаемого императором. Попечитель становился единоличным начальником всех учебных заведений, входящих в округ, которые прежде подчинялись университетам. Попечителю помогал совет, в который входили помощник попечителя, ректор университета, инспектор казенных училищ, два-три директора гимназий и почетный попечитель из знатных местных людей. Ожидалось также, что попечитель будет по- прежнему обращаться за помощью в совет университета по чисто академическим вопросам. Однако на практике этого не произошло. Новая централизованная система управления учебными округами привела к ограничению университетской автономии и академических свобод Бороздин И. Н. Университеты России в первой половине XIX века// История России в XIX веке. Т. 2. СПб, 1907. . В результате значительно возросла роль попечителя и его канцелярии в управлении университетом. Его правовые функции в отношении университетов существенно расширялись, что было закреплено в ряде статей устава. Первейшей обязанностью попечителя являлось строго следить за тем, чтобы университетский штат неукоснительно выполнял свои обязанности, и наблюдать за его способностью к делу, нравственностью и преданностью. В случае несоответствия преподавателя этим требованиям попечитель мог сделать ему выговор или уволить, если посчитает его неблагонадежным. По собственному усмотрению попечитель мог возглавить университетский совет, состоящий из профессоров и выборного ректора. Кроме этого, попечитель являлся главой правления университета, куда кроме него входили ректор, деканы факультетов и инспектор. Правлению советом университета вверялась забота о финансах, материальной части, штатах и канцелярии, а также функция поддержания порядка в университете. Прежнее университетское судопроизводство было отменено и передавалось в местные органы правосудия. И, наконец, теперь попечитель, а не ректор, назначал инспектора для надзора за студентами, и не из числа профессоров, как было раньше, а из числа чиновников.

Устав 1835г. сохранил прежний принцип формирования преподавательских кадров: замещение вакансий по кафедрам осуществлялось по избранию советов, для чего претендент должен был представить свои научные труды и прочитать три пробные лекции; министр просвещения утверждал избранные кандидатуры профессоров и адъюнктов, и по собственному усмотрению мог назначать их на вакантные кафедры.

Профессорам, прослужившим 25 лет, присваивалось звание заслуженного и назначалась пенсия в размере полного оклада. В случае его желания продолжить службу в университете кафедра объявлялась вакантной и совет проводил процедуру повторного избрания. Если профессор вновь занимал кафедру, то он сверх полного жалованья в течение пяти лет получал и пен-, сию.

Сохранялись за профессорскими коллегиями такие академические права, как распределение учебных курсов, стипендий, обсуждение учебных пособий и методов преподавания. За университетским советом полностью сохранились функции надзора за собственной академической жизнью: у профессоров сохранилась привилегия на беспошлинный и бесцензурный ввоз материалов для научных занятий, право самостоятельной цензуры диссертаций и научных трудов преподавателей, а также печатавшихся на государственные средства университетских изданий и др. Кроме того, университетский совет продолжал избирать из числа своих профессоров ректора и деканов на четырехлетний срок с последующим их утверждением соответственно императором и министром. Ректорские полномочия расширялись за счет предоставления им права делать выговоры профессорам и чиновникам университета, если те недобросовестно выполняли свои обязанности. Профессоров освободили от административных обязанностей, которые, как правило, были им в тягость и исполнялись ими неважно. Новый устав призывал профессоров сосредоточиться на научных исследованиях и обучении студентов. В каждом университете создавалась общеуниверситетская кафедра богословия, церковной истории и церковного законоведения для всех студентов греко-российского вероисповедания.

Исследователи признавали, что университетский устав 1835 г. был шагом назад в вопросах автономии университетов по сравнению с уставом 1804г., но являлся более либеральным, чем уставы германских университетов, и тем более Франции, где университеты вообще не признавались научными сообществами. Петров Ф.А. Российские университеты в первой половине ХIХ века. Формирование системы университетского образования. М., 2001.

Вместе с уставом 1835 г. утверждались и штаты университетов. В составе Московского, Казанского, Харьковского и Киевского университетов было три факультета: философский, юридический и медицинский. До конца 1840-х гг. философский факультет делился на два отделения: словесное и естественное. В Петербургском университете медицинского факультета не было, но в 1856 г. был введен еще один - восточных языков. Срок обучения на медицинском факультете составлял пять лет, на остальных четыре года. Для Московского, Казанского и Харьковского университетов были определены следующие штаты: 26 ординарных и 13 экстраординарных профессоров, один профессор богословия, восемь адъюнктов, два прозектора с двумя помощниками, четыре лектора иностранных языков, учитель рисования и учителя искусств (фехтования, музыки, танцев, верховой езды). Несколько меньший штат выделялся для Петербургского и Киевского (где также первоначально не было медицинского факультета) университетов. Ординарные и экстраординарные профессора должны были иметь степень доктора наук, адъюнкты - магистра наук.

Законодательство царской России включало преподавателей университетов в общую систему чиновной иерархии. Они наделялись соответствующими классными чинами и носили форменные мундиры. Ректору полагался чин V класса, ординарному профессору - VII класса, экстраординарному профессору, адъюнкту и прозектору - VIII класса. Наличие ученой степени при вступлении на государственную службу также давало право на чины: доктор наук получал чин V класса, магистр - IX, кандидат - X класса. К концу своей преподавательской деятельности многие профессора дослуживались до чина действительного тайного советника, а некоторые достигали и чина тайного советника. Приобретение учености открывало для тех, кто не имел дворянского звания, путь к нему. Законодательно чин IX класса давал личное, а IV класса (действительный статский советник) потомственное дворянство. Петров Ф.А. Российские университеты в первой половине ХIХ века. Формирование системы университетского образования. М., 2001.

Российское студенчество второй половины 30-х гг., как и прежде, подразделялось на своекоштных и казеннокоштных. Первая группа была наиболее материально обеспеченной. Многие из них были уроженцами университетского города и проживали в домах своих родителей или на наемных квартирах и самостоятельно вносили плату за свое обучение, по окончании которого могли свободно трудоустраиваться. Казеннокоштные студенты жили в пансионах при университете на полном казенном содержании и были обязаны после окончания курса шесть лет отработать по соответствующему назначению. Студентам полагалась темно-синяя, украшенная золотыми пуговицами и петлицами золотого шитья форменная одежда, к ней полагалась треуголка и шпага. Согласно уставу 1804 г., студенты отвечали за свое поведение перед профессорами-инспекторами и независимым университетским судом. Для Николая I эта система показалась недостаточной. В уставе 1835 г. были узаконены новые правила поведения студентов и надзора за ними. Теперь старший инспектор каждого университета, высокопоставленный и высокооплачиваемый чиновник, призывался на свой пост с гражданской или военной службы и должен был, опираясь на штат своих заместителей, осуществлять контроль за благочестием, прилежанием и чистоплотностью студентов. Эймонтова Р. Г. Русские университеты на грани двух эпох: от России крепостной к России капиталистической. М., 1985. book-forum.iuoop7

Части студентов по окончании университета присваивалось звание действительного студента и чин XII класса. Студентам, успешно сдавшим экзамены и представившим диссертацию или награжденным ранее медалью за сочинение, присуждалась ученая степень кандидата наук и право на чин X класса. Университетские выпускники имели юридические основания поступать на государственную или военную службу, просить о причислении в почетное гражданство.

В целом устав 1835 г. обеспечивал поступательное развитие российских университетов до середины 40-х годов, русские университеты во второй четверти XIX в. были весьма близки к лучшим университетам Европы.

Поступательному развитию российских университетов способствовала политика правительства, направленная на формирование преподавательского состава высшей квалификации - сложного для высшей школы вопроса. Изначально университеты пополняли ряды преподавателей за счет приглашения иностранцев, но языковой барьер затруднял эту практику, да и национальная гордость россиян требовала ее прекращения. При министре просвещения А.Н. Голицыне пытались готовить профессоров за границей из числа направленных туда российских студентов, однако это не снижало потребности российских университетов в квалифицированных преподавательских кадрах. Прорыв в этом направлении был сделан с открытием в 1827 г. Профессорского института при Дерптском университете. Только два выпуска Профессорского института (1828 и 1832 гг.) дали 22 профессора различных дисциплин, которые вернулись в родные университеты и заняли кафедры. В 1838 г. Профессорский институт был закрыт, но практика ежегодной посылки молодых ученых (по два стажера от каждого университета) за границу на средства казны для приготовления к профессорскому званию продолжалась, рождая новые талантливые имена отечественных ученых.

На основании устава 1835 г. осуществлялось развитие высшей школы последующие почти двадцать лет, вплоть до начала 60-х гт. XIX в., когда университеты стали по праву занимать ведущее место в общеобразовательной системе России. Университеты вносили весомый вклад в развитие науки не только на теоретическом уровне, но и принимали активное участие в разработке ее прикладного направления. Курсы различных дисциплин (агрономия, промышленная химия, товароведение, механика, медицина, архитектура и др.), читаемых в них, способствовали формированию состава специалистов в различных областях народного хозяйства страны. Эймонтова Р. Г. Русские университеты на грани двух эпох: от России крепостной к России капиталистической. М., 1985. book-forum.iuoop7

К середине XIX столетия отечественные университеты под воздействием исторически обусловленных задач социально-экономического развития страны преодолели жестко обозначенные им самодержавным правительством границы - подготовки образованных чиновников - и становились важнейшим социальным институтом, определявшим направление поступательного движения всей образовательной системы страны, ее культурный облик в сфере материального производства и духовного состояния.

Сам царь держался мнения, что «не просвещению, но праздности ума, более вредной, нежели праздность телесных сил, - недостатку твердых познаний должно приписать сие своевольство мыслей, сию пагубную роскошь полузнаний, сей порыв в мечтательные крайности, коих начало есть порча нравов, а конец - погибель» Пирогов Н. И. Университетский вопрос / Пирогов Н. И. Избранные педагогические сочинения. М.: - 1955. http://www.charko.narod.ru/tekst/biblio/Pirogov_1863.pdf. Он стремился построить такую систему народного образования и воспитания, которая не оставляла бы никаких возможностей для революционных устремлений молодежи. Создание охранительного направления в просвещении стало целью его образовательной политики. Однако «охранительность» политики Николая I в области просвещения не была тождественна понятию «консервативности» в той же области. Николай I и его министры народного просвещения, исходя из политических соображений, целенаправленно корректировали образовательную политику в сторону постоянного усиления охранительных мер, тем самым отступая от базовых образовательных документов - уставов гимназий 1828 и университетов 1835 годов. В результате к середине 50-х гт. XIX в. российское образование оказалось в кризисном состоянии. Формирование негативных явлений в функционировании системы образования происходило постепенно и было связано с конкретными именами высших государственных чиновников из Министерства просвещения, действовавших в русле общих установлений императора. Среди них особая роль принадлежит С.С. Уварову.

В основу деятельности министерства Уваров положил широкую программу, построенную на исторических принципах русской государственности и культуры. «Приноровить общее всемирное просвещение к нашему народному быту, к нашему народному духу», утвердить его на исторических началах православия, самодержавия и народности, по мысли Уварова, необходимо было для сохранения могущества и благосостояния России. Сущность этой знаменитой программы, выражавшей общий охранительный характер политики Николая I, министр раскрыл в своем письме-докладе к императору от 19 ноября 1833 года.

Учреждая Комитет устройства учебных заведений, Николай I как главную проблему выделил недостаток «должного и необходимого единообразия» и снова повторил это нарекание, когда Уваров вступил в должность. Уваров принял царский наказ к исполнению. Уже в 1843 г. он докладывал императору: «В царствование Вашего Величества главная задача по Министерству народного просвещения состояла в том, чтобы собрать и соединить в руках правительства все умственные силы, дотоле раздробленные, все средства общего и частного образования, оставшиеся без уважения и частию без надзора, все элементы, принявшие направление неблагонадежное или даже превратное, усвоить развитие умов потребностям государства, обеспечить, сколько дано человеческому размышлению, будущее в настоящем». Уваров верил, что его призвание на министерском посту - заложить прочный фундамент российского просвещения, делая при этом ставку на качественную, а не на количественную сторону развития всех его составляющих частей. Пирогов Н. И. Университетский вопрос / Пирогов Н. И. Избранные педагогические сочинения. М.: - 1955. http://www.charko.narod.ru/tekst/biblio/Pirogov_1863.pdf

Уваров использовал централизацию, унификацию и инспекцию как для контроля за системой образования, так и для ее улучшения. Прежде всего это касалось увеличения численности учительских кадров, которых катастрофически недоставало, чтобы должным образом расширить сеть учебных заведений. Уваров также понимал, что действующие учителя слишком плохо обучены, чтобы повысить качество преподавания. С его стороны были предприняты попытки, направленные на повышение материального благосостояния учительства, сделаны шаги по укреплению Главного педагогического института и улучшению подготовки в нем учителей не только гимназий, но и начальной школы. Но и в этом вопросе охранительные интересы заслонили здравый смысл. В 40-е годы опять, как в 20-е, усилилась враждебность к учительским институтам, куда стремилась молодежь неблагородного происхождения, получавшая по окончании XIV класс. Многим, в том числе и государю, показалось, что это подрывает основы общественного строя. В 1844 г. Уварова заставили преградить доступ в институт членам «податного» сословия на том основании, что будто бы хватало желающих и из «свободных» сословий; число учащихся сократилось вдвое. В 1847 г. снова закрыли второй разряд Главного педагогического института, где готовили учителей для начальной школы, а в 1858 г. и весь институт. Учителей теперь должны были готовить только в университетах, набиравших студентов в основном из высших слоев общества. Земляная Т. Б., Павлычева О.Н.Развитие высшего образования в XIX веке.- режим доступа http://rudocs.exdat.com/docs/index-536505.html (дата обращения 14.12.20120)

Николай чрезвычайно заботился о стабильности в стране и понимал, что революции возникают по причинам как политическим, так и социальным, а потому требовал, чтобы российская система просвещения ни в коем случае не подрывала существующего общественного устройства. В царском рескрипте, посвященном обсуждению в Комитете устройства учебных заведений вопроса о доступности для представителей различных сословий учебных заведений, в целом признавалась необходимость образования для всех слоев общества, но вместе с тем отмечалось, что каждому человеку следовало бы приобретать лишь «познания, наиболее для него нужные, могущие служить к улучшению его участи, и не быв ниже своего состояния, также не стремился чрез меру возвыситься над тем, в коем, по обыкновенному течению дел, ему суждено оставаться».

Образовательная политика николаевской эпохи постоянно подчеркивала сословный характер учебных заведений, подведомственных Министерству Народного Просвещения. Еще в документах 1803-1804 гг., хотя и провозглашался принцип общедоступности новой образовательной системы, существовало немало ограничительных формулировок, снижающих реальные возможности для лиц несвободного состояния обучаться в средних и высших учебных заведениях.

Подобные ограничения были сохранены и в обновленном уставе 1828 года. Для лиц «несвободного» сословия возможность поступления в среднее или высшее учебное заведение обуславливалась необходимостью получения официального освобождения от прежних обязанностей. Относительная доступность образования для всех россиян стала возможной со времен Петра I, когда социальное устройство страны было уже трудно регламентировать. В дальнейшем сословная структура становилась все более подвижной, и устроить школу строго на началах сословной преемственности было уже невозможно. Поэтому школьную систему выстраивали таким образом, чтобы она соответствовала сословным потребностям, но и допускала бы известную социальную мобильность, не делая ее целью. Земляная Т. Б., Павлычева О.Н.Развитие высшего образования в XIX веке.- режим доступа http://rudocs.exdat.com/docs/index-536505.html (дата обращения 14.12.20120)

Стремление оградить учебные заведения, дающие среднее и высшее образование, от проникновения в них представителей недворянских сословий привело к необходимости возведения законодательных преград для этих сословий. В 1837 г. они были поставлены перед крепостными крестьянами. В этом году по высочайшему повелению был образован Комитет для пересмотра существующих постановлений о приеме в учебные заведения людей несвободных состояний. В него вошли М.М.Сперанский, граф Бенкендорф, министры народного просвещения и внутренних дел. В результате работы этого Комитета в мае 1837 г. появился царский рескрипт на имя Уварова, в котором министру Николай I поручил строго соблюдать правило, по которому для детей крепостных, не имевших свидетельства об их увольнении, обучение ограничивалось лишь низшими училищами (приходскими или уездными). «В преграждении вредных последствий» - так была определена цель этой меры, свидетельствующей о понимании опасности допустить естественное умственное развитие крепостного крестьянина, которое неминуемо приведет к протесту против рабских уз Томсинов В.А. Университетская реформа 1863 года. М.: 1972.

Меры ограничения распространялись и на другие сословия. В 1840 г. Уваров после посещения университета св. Владимира в Киеве обратился к попечителям учебных округов с секретным циркуляром, в котором было заявлено, что «при приеме студентов, необходимо нужно обращать некоторое внимание как на происхождение молодых людей, посвящающих себя высшим ученым занятиям, так и на открывающуюся пред ними будущность. При возрастающем повсюду стремлении к образованию наступило время пещись о том, чтобы чрезмерным этим стремлением к высшим предметам учения не поколебать некоторым образом порядок гражданских сословий, возбуждая в юных умах порыв к приобретению роскошных знанийношества... ».

К 40-м годам серьезным регулирующим инструментом социального состава средних и высших учебных учреждений становится плата за обучение. Введенная еще в 1819 г., она приобрела в николаевскую эпоху исключительно важное политическое и социальное значение. По инициативе императора вновь обсуждался вопрос о мерах по ограничению доступа в гимназии и университеты молодежи из податных сословий. В качестве действенной ограничительной меры предложено было увеличение платы за обучение в гимназиях и университетах.

В 1845 г. вслед за повышением платы за учение в университетах и гимназиях по инициативе императора Николая I рассматривался вопрос о затруднении доступа в гимназии разночинцев. В июне 1845 г. на докладной записке министра просвещения о плате за учение Николай I написал: «Сообразить, нет ли способов затруднить доступ в гимназии для разночинцев?». Результатом соображений министра стало появившееся в том же году высочайше утвержденное распоряжение о запрещении принимать в гимназии без увольнительных свидетельств от обществ. Благодаря этой мере, отмечал Уваров в своей записке, «гимназии сделаются преимущественно местом воспитания для детей дворян и чиновников; среднее же сословие обратится в уездные училища». Уваров П.Ю. Характерные черты университетской культуры. Воронеж, 1984.-С.163

В 1847 г. последовал запрет на право вольнослушателей посещать лекции в университете. Юношей из податных сословий предписано «ни в каком случае не освобождать от платы за учение». В 1848 г. произошло обещанное императором очередное повышение платы за обучение.

Упреждающие меры Николая I и его правительства против проникновения лиц несвободного состояния и разночинцев в средние и высшие учебные заведения в основном достигали своей цели. В 1833 г. примерно 78% от общего числа принятых в гимназии составляли представители высших сословий -дворянства, чиновничества и купечества первой гильдии, 2 % - выходцы из духовенства, а остальные - из низших и средних слоев 45 . Подобная статистика сохранилась и во второй половине 40-х годов. По данным П.Н. Милюкова, разночинцы в гимназиях и университетах составляли в тот период 20-30 %.

Выстраивая систему среднего гимназического образования, Уваров много внимания уделял программам обучения в них. Существенным фактором в повышении уровня подготовки будущих чиновников явилось расширение гимназической программы с четырех до семи лет, поэтому выпускники поступали на службу не с пятнадцати лет, как прежде, а с восемнадцати, причем с более весомым багажом знаний. К тому же семилетняя программа позволяла основательно подготовить молодых людей к поступлению в университет.

Тревожные сообщения 1848 г из стран Западной Европы, где студенты, учащаяся молодежь оказались втянутыми в революционное движение, заставили правительство Николая I предпринять ряд мер, направленных на ограждение «учащегося юношества» от пагубного влияния разрушающих устои самодержавия идей. В их числе был секретный циркуляр-руководство министра Уварова попечителям учебных округов от 1848 г., где политический аспект выдвигался на первый план: «Чтобы пагубные мудрования преступных нововводителей не могли проникнуть в многочисленные учебные заведения наши», он считал своею «святою обязанностью» обратить внимание попечителей на «дух преподавания вообще в училищах и, в особенности, в университетах», «благонадежность начальников», «частные учебные заведения и пансионы, особенно на содержимые иностранцами».

В условиях революционных событий в Западной Европе правительство обратило пристальное внимание на своекоштных (обучающихся за свой счет) студентов российских университетов, состоящих из представителей привилегированных сословий. Они представляли основную массу студентов университетов. Чтобы исключить возможное проникновение «вредных» идей в их среду, было решено ограничить стремление дворянской молодежи к университетскому образованию и направить ее определенную часть на поступление в военно-учебные заведения, испытывавшие трудности с набором. В результате в апреле 1849 г. С.С. Уварову было объявлено статс-секретарем императорской канцелярии A.C. Танеевым высочайшее повеление об ограничении числа своекоштных студентов в каждом университете комплектом в 300 человек, «с воспрещением приема студентов доколе наличное число не войдет в сей узаконенный размер». Это решение не распространялось на студентов-медиков, так как Уваров убедил царя, что при катастрофической нехватке врачей отказ от приема на медицинский факультет еще более сократит количество докторов, на которое рассчитывает военное ведомство. Удалось министру убедить царя отказаться от сокращения казеннокоштных студентов, доказав ему их благонамеренность и желание стать учителями, так остро необходимых в различных частях России. Томсинов В.А. Университетская реформа 1863 года. М.: 1972

После того как в 1848 г. Европу стали сотрясать революции, а в русской столице возникло дело петрашевцев, положение Уварова, который казался теперь Николаю I излишне либеральным, пошатнулось. В октябре 1849 г. С.С. Уваров подает в отставку, которая принимается.

На пост главы учебного ведомства назначается князь П.А. Ширинский- Шихматов, служивший товарищем министра просвещения с 1842 года. Его назначение на этот важный пост было для него самого полной неожиданностью. 26 января 1850 г. он представил Николаю I записку «о необходимости преобразовать преподавание в наших университетах таким образом, чтобы впредь все положения и выводы науки были основываемы не на умственных, а на религиозных истинах, в связи с богословием». Государю эта мысль понравилась, и он поспешил назначить П.А.Ширинского-Шихматова министром, пост которого долгое время оставался вакантным. Действуя в духе указаний императора МНП предприняло ряд шагов, направленных на изменение учебных планов учебных заведений в системе среднего и университетского образования. Первым из изучаемых в университетах дисциплин было исключено государственное право европейских держав, «потрясенных внутренними крамолами и бунтами в самих основаниях своих, по нетвердости начал и неопределенности выводов». Та же участь с 1850 г. постигла и философию, которая была признана бесполезной: «при современном предосудительном развитии этой науки германскими учеными» следовало «принять меры к ограждению нашего юношества от обольстительных мудрствований новейших философских систем». Кафедры философии закрывались, а преподаватели переводились на другие или увольнялись. Чтение логики и опытной психологии было запрещено светским преподавателям и поручалось профессорам богословия.

Изменялась организационная структура университетов. Философские факультеты, коль изгонялась сама наука «философия», были разделены на два самостоятельных факультета: историко-филологический и физико- математический. Министерским циркуляром от 5 ноября 1850 г. упразднялись педагогические институты при университетах и вместо них учреждались кафедры педагогики. Две причины такого шага отмечались в министерском документе: во-первых, институты не давали будущим учителям познания полной системы образования и воспитания юношества; во-вторых, профессора, не ознакомленные с правилами педагогики как науки, не могли быть надежными руководителями студентов. Министерство утвердило выдвинутое ранее комитетом Бутурлина предложение об обязательности представления профессорами литографических копий своих лекций. В январе 1851 г. Ширинский-Шихматов направил в университеты инструкцию, предназначенную ректорам и деканам факультетов, «Об усилении надзора за университетским преподаванием». Каждый преподаватель должен был представить декану подробную программу курса с указанием используемой литературы, которая подвергалась утверждению на факультетском собрании и ректором. Кроме того, декан был обязан следить за точным соответствием лекций профессоров программам и докладывать о малейшем отступлении, «хотя бы безвредном», ректору, который освобождался инструкцией от преподавания и сосредотачивался на контрольных функциях. Лекции профессоров подлежали проверке в рукописи. Повышались требования к диссертациям с точки зрения благонамеренности их содержания, ограничивалась публичность ученых диспутов во время защит диссертаций. В довершение всех охранительно-ограничительных шагов по высшей школе в 1852 г. правительство принимает решение о запрете приглашения ученых-иностранцев на вакантные кафедры, хотя 32 из 137 кафедр в университетах были вакантными. Таким образом, основополагающие положения университетского устава 1835 г., которые декларировали академические свободы, были окончательно подорваны.

Как продолжение предыдущей политики принимались меры к изменению социального состава студенчества. Для этого повышалась плата за обучение и ограничивался прием молодых людей недворянского происхождения.

В марте 1850 г. была нарушена монополия МНП на цензуру за учебными руководствами. Теперь нашли необходимым, кроме общей цензуры, подвергать учебники еще «особенному, самому внимательному и строгому рассмотрению», для чего создавался особый комитет под председательством директора Главного педагогического института И.И. Давыдова. Задача очередного негласного комитета заключалась в наблюдении не только за духом и направлением этого рода сочинений, но и за «методом изложения их» .

Продолжало строго выполняться указание о соблюдении сословного начала в гимназиях. Подтверждением этому было как большое количество дворянских пансионов, так и преимущественно дворянский состав учащихся в гимназиях. По сведениям члена Главного правления училищ A.C. Воронова, в 1853 г. в Петербургском округе из 2831 учащегося гимназий 2263 составляли дворяне, или 80 процентов. Сословный принцип организации учебных заведений с соответствующим составом преподавания бдительно охранялся на протяжении всего царствования Николая I.

Кроме уездных училищ, предназначенных для мещан и мелких купцов, кроме приходских училищ для крестьян и духовных школ, в правление Николая I появились учебные заведения у каждого ведомства. Военное Министерство имело кадетские корпуса, юнкерские школы и другие специальные учебные заведения. У Морского министерства также были свои кадетские корпуса и свои школы кантонистов. Свои школы имело министерство внутренних дел, ведомство двора, ведомство горных инженеров (заводские школы и т. п.) Конечно, при таком увлечении сословностью провозглашенное в начале царствования единообразие, как и многое другое, не было достигнуто.

Насаждение застойных принципов устройства академической жизни, излишняя регламентация учебного процесса, заорганизованность форм обучения усиливали процесс стагнации образования. Многие из числа учившихся в то время в университетах в своих воспоминаниях повествуют о довольно низком качестве преподавания ряда предметов, о формальном подходе к оценке усвоения студентами учебного материала. На экзаменах требовался дословный пересказ текста, часто без понимания его смысла.

Министерство народного просвещения в обстановке ужесточения политического курса самодержавной власти в отношении гимназий и университетов потеряло самостоятельность. Уваров и Ширинский-Шихматов «стали жертвами той бури, налетевшей на наше и без того еще слабое и шаткое просвещение». Но система просвещения оказалась достаточно прочной и выстояла под ударами цензуры.

После смерти в 1853 г. Ширинского-Шихматова министром просвещения стал его заместитель А.С. Норов (1795-1869), сын саратовского помещика, губернского предводителя дворянства, участник Бородинского сражения, инвалид Отечественной войны 1812 г., человек образованный, с литературным именем, человек, по свидетельству современников, «слабохарактерный и добрый». Его приход не мог внести кардинальных изменений в политику правительства в области образования, так как преодолеть личное вмешательство реакционно-настроенного императора и созданных им комитетов в дела учебного ведомства по-прежнему было трудно. Положение министра народного просвещения было определено неукоснительным соблюдением правил игры, предложенных императором, в основе которых лежало подчинение насущных педагогических задач просвещения политическим целям.

Однако именно при Норове началось создание определенных предпосылок для выхода из кризиса и последующего реформирования средней и высшей школы. Еще при жизни императора Николая I новый министр попытался отменить некоторые ограничительные меры в отношении университетов. В частности, он добился согласия царя на увеличение набора студентов на 50 человек в столичных университетах и на празднование столетия Московского университета, представил царю «план преобразований в постановлениях и учреждениях Министерства народного просвещения».

Таким образом, дальнейшее переустройство образовательной системы было связано с событиями декабря 1825 года, восстанием декабристов, которое оказало огромное влияние на все стороны социальной жизни Российской империи. Новый император Николай I видел одну из причин революционных выступлений в несовершенстве образовательной системы.

Новый Устав 1835 года выдвигал перед гимназиями цель, с одной стороны, готовить к слушанию университетских лекций, с другой - «доставить способы приличного воспитания». Во главе гимназии по-прежнему стоял директор, в помощь которому назначался инспектор, избираемый из старших учителей, для наблюдения за порядком в классах и ведения хозяйства в пансионах. Учреждалось также звание почетного попечителя, для общего с директором надзора, за гимназией и пансионом.

По уставу 1835 г. управление каждым из университетов вверялось в особое руководство попечителя учебного округа - правительственного чиновника, назначаемого императором. Новая централизованная система управления учебными округами привела к ограничению университетской автономии и академических свобод. В результате значительно возросла роль попечителя и его канцелярии в управлении университетом.

Сословная дифференциация в организации системы образования находила свое практическое воплощение в политике Уварова по образовательному ведомству. Свою главную цель он видел в привлечении молодежи высших классов в государственные гимназии, университеты, полагая, что «благородное юношество» займет свое достойное место в гражданских сферах, получив солидное образование.

Стремление оградить учебные заведения, дающие среднее и высшее образование, от проникновения в них представителей недворянских сословий привело к необходимости возведения законодательных преград для этих сословий.

Упреждающие меры Николая I и его правительства против проникновения лиц несвободного состояния и разночинцев в средние и высшие учебные заведения в основном достигали своей цели. В 1833 г. примерно 78% от общего числа принятых в гимназии составляли представители высших сословий -дворянства, чиновничества и купечества первой гильдии, 2 % - выходцы из духовенства, а остальные - из низших и средних слоев. Подобная статистика сохранилась и во второй половине 40-х годов. По данным П.Н. Милюкова, разночинцы в гимназиях и университетах составляли в тот период 20-30 %.

Будущий император Николай I, третий сын императора Павла I и императрицы Марии Федоровны, родился 6 июля (25 июня ст.ст.) 1796 года в Царском Селе (г. Пушкин).

В детстве Николай очень любил военные игрушки, а в 1799 году впервые надел военный мундир лейб-гвардии Конного полка, шефом которого числился с младенчества. Служить, по традициям того времени, Николай начал с полугодовалого возраста, когда получил чин полковника. Его готовили, прежде всего, к военной карьере.

Воспитанием Николая занималась баронесса Шарлотта Карловна фон Ливен, с 1801 года надзор за воспитанием Николая поручили генералу Ламздорфу. Среди других учителей были экономист Шторх, историк Аделунг, юрист Балугьянский, которым не удалось заинтересовать Николая своими предметами. Хорошо ему давались инженерное дело и фортификация. Образование Николая было ограничено, главным образом, военными науками .

Тем не менее, император с юных лет неплохо рисовал, имел хороший художественный вкус, очень любил музыку, неплохо играл на флейте, был тонким ценителем оперного и балетного искусства.

Женившись 1 июля 1817 года на дочери прусского короля Фридриха-Вильгельма III немецкой принцессе Фридерике-Луизе-Шарлотте-Вильгельмине, принявшей православие и ставшей великой княгиней Александрой Федоровной, великий князь жил счастливой семейной жизнью, не принимая участия в государственных делах. До вступления своего на престол он командовал гвардейской дивизией и исполнял (с 1817 года) обязанности генерал-инспектора по инженерной части. Уже в этом звании он проявил большую заботу о военно-учебных заведениях : по его почину в инженерных войсках были заведены ротные и батальонные школы, а в 1819 году учреждено Главное инженерное училище (ныне Николаевская инженерная академия); его же инициативе обязана своим возникновением "Школа гвардейских подпрапорщиков" (ныне Николаевское кавалерийское училище).

Прекрасная память, помогавшая ему узнавать в лицо и помнить по имени даже простых солдат, снискала ему большую популярность в армии. Император отличался немалой личной храбростью. Когда в столице вспыхнул холерный бунт, 23 июня 1831 года он выехал в коляске к пятитысячной толпе, собравшейся на Сенной площади и прекратил беспорядки. Так же пресек он волнения и в Новгородских военных поселениях, вызванные все той же холерой. Незаурядную смелость и решительность проявил император во время пожара Зимнего дворца 17 декабря 1837 года.

Кумиром Николая I был Петр I. Крайне неприхотливый в быту, Николай, уже будучи императором, спал на жесткой походной кровати, укрываясь обычной шинелью, соблюдал умеренность в еде, предпочитая самую простую пищу, и почти не употреблял спиртного. Был очень дисциплинирован, работал по 18 часов в сутки.

При Николае I была усилена централизация бюрократического аппарата, составлен свод законов Российской империи, введены новые цензурные уставы (1826 и 1828 годов). В 1837 году открыто движение на первой в России Царскосельской железной дороге. Были подавлены Польское восстание 1830-1831 годов, революция в Венгрии 1848-1849 годов.

В царствование Николая I возведены Нарвские ворота, Троицкий (Измайловский)собор, здания Сената и Синода, Александрийская колонна, Михайловский театр, здание Дворянского собрания, Новый Эрмитаж, реконструирован Аничков мост, Благовещенский мост через Неву (мост Лейтенанта Шмидта), настлана торцовая мостовая на Невском проспекте.

Важной стороной внешней политики Николая I явился возврат к принципам Священного союза. Император добивался благоприятного для России режима в черноморских проливах, в 1829 году был заключен мир в Андрианополе, по которому Россия получила восточный берег Черного моря. В период царствования Николая I Россия участвовала в Кавказской войне 1817-1864 годов, русско-персидской войне 1826-1828 годов, русско-турецкой войне 1828-1829 годов, Крымской войне 1853-1856 годов.

Николай I скончался 2 марта (18 февраля по ст.ст.) 1855 года, по официальной версии — от простудной болезни. Похоронен в соборе Петропавловской крепости .

У императора было семеро детей: император Александр II; великая княгиня Мария Николаевна, в замужестве герцогиня Лейхтенбергская; великая княгиня Ольга Николаевна, в замужестве королева Вюртембергская; великая княгиня Александра Николаевна, супруга принца Фридриха Гессен-Кассельского; великий князь Константин Николаевич; великий князь Николай Николаевич; великий князь Михаил Николаевич.

Материал подготовлен на основе информации из открытых источников

После смерти Александра I и восстания декабристов реакционный откат российской системы образования продолжался. Уже в мае 1826 года императорским

рескриптом был образован специальный Комитет устройства учебных заведений, которому было поручено немедленно ввести единообразие в учебную систему.

Николай I прекрасно понимал, что борьбу с революционными и либеральными идеями надо было начинать со школ и университетов. Системе образования был возвращен сословный характер.

Общее устройство системы образования осталось тем же, но все школы были выведены из подчинения университетам и переведены в прямое подчинение администрации учебного округа, т.е. Министерству народного просвещения. Было сильно изменено преподавание в гимназиях. Главными предметами стали греческий и латинский языки. "Реальные" предметы разрешалось преподавать как дополнительные. Гимназии рассматривались лишь как ступень к университету; таким образом, учитывая сословный характер гимназий, разночинцам был практически закрыт доступ к высшему образованию.

В университетах и других высших учебных заведениях была отменена выборность ректоров, проректоров и профессоров - они теперь прямо назначались Министерством народного просвещения. Поездки профессоров за границу были резко сокращены, прием студентов ограничен, была введена плата за обучение. Для всех факультетов стали обязательными богословие, церковная история и церковное право. Ректоры и деканы должны были наблюдать, чтобы в содержании программ, в обязательном порядке представляемых профессорами перед чтением курсов, "не укрылось ничего, несогласного с учением православной церкви или с образом правления и духом государственных учреждений". Из учебных планов была исключена философия, признанная - "при современном предосудительном развитии этой науки германскими учеными" - ненужной. Чтение курсов логики и психологии было возложено на профессоров богословия.

Были приняты меры к укреплению дисциплины среди студентов, т.е. к гласному и негласному надзору за ними. Студенты были одеты в форму, регламентировалась даже их прическа.

В 1839 году в некоторых гимназиях и уездных училищах были открыты реальные отделения, где преподавались промышленно-естественная история, химия, товароведение, бухгалтерия, счетоводство, коммерческое законоведение и механика. Принимались туда разночинцы; задача заключалась в том, чтобы, удержать низшие сословия государства в соразмерности с их гражданским бытом и побудить их ограничиться уездными училищами, не допуская в гимназию и университеты. Но объективно это означало отход от господства классического образования в сторону реальных потребностей общества.

Актуально о образовании:

Анализ результатов работы по формированию графо-моторного навыка
Целью контрольного эксперимента является оценка эффективности проведенной коррекционно-педагогической работы по формированию графо-моторных навыков у дошкольников с ОНР. Контрольный эксперимент проводился в конце апреля 2011 г. Выполнение методики оценки графо-моторной функции по М.М. Безруких у де...

Клинико–психолого-педагогические особенности детей с нарушениями зрения
Людмила Ивановна Солнцева в своих исследованиях отмечает, что наблюдение за детьми школьного возраста с нарушением зрения и анализ их психического развития, протекающего под активным воздействием внешней среды, показывают достаточно разнообразную и сложную картину психического статуса современного...

Индивидуальная работа с учащимися по выбору профессии
С целью повышения активности самого учащегося в поиске призвания, оказания ему помощи в самоопределении необходимо проводить коррекционную индивидуальную работу. В качестве консультанта может выступить методист, он рекомендует школьнику сферу трудовой деятельности, корректирует его действия, связан...